Незнакомая профессия, или Как становились геодезистами.
П. А. Иваньков, кандидат технических наук
В Военно-топографической службе (ВТС) я начал службу курсантом Ленинградского военно-топографического училища (ЛВТУ) в 1940 г. Уволился в запас в звании полковника в 1972 г.
Войну я встретил в небольшом населенном пункте, где мы проходили летнюю практику и занимались топографической съемкой местности. В апреле 1942 г. в одном из городков Горьковской области состоялся ускоренный выпуск 150 военных топографов, которые группами по 8–10 человек были направлены в действующую армию на все фронты.
Наша группа молодых офицеров покинула училище и влилась в состав 25-го топографического отряда Юго-Западного фронта.
Когда мы приехали в отряд, он выполнял свою обычную работу: вел рекогносцировку местности в полосе фронта, выявлял соответствие топографических карт состоянию местности, вносил исправления в карты, вел дешифрирование аэроснимков, составление специальных карт и построение опорной геодезической сети для действий артиллерии. Наши сравнительно малочисленные подразделения отряда, состоявшие в основном из офицеров, выполняли свою важную работу по обеспечению войск фронта достоверными топографическими картами, специальными картами с новейшими данными о местности и геодезическими координатами опорных пунктов, огневых позиций и важных целей для действий артиллерии и авиации.
Вспоминаются особенно напряженные дни и ночи в период активных действий наших войск по окружению, а затем уничтожению группировки немецко-фашистских войск под Сталинградом в декабре 1942 – январе 1943 г., когда одно из отделений 25-го топоотряда, состоявшее из 15–20 офицеров, ежедневно дешифрировало несколько сотен аэрофотоснимков и наносило на крупномасштабную топографическую карту все тактические объекты окруженной группировки противника и своих войск вплоть до ходов сообщения и пулеметных ячеек. Каждый день к нам в д. Романовку прилетал небольшой связной самолет с новыми материалами аэрофоторазведки и увозил готовую картографическую продукцию. Мы ежедневно составляли две большие карты на район группировки врага и расположения наших войск, одна из которых предназначалась штабу фронта, а вторая направлялась в Ставку Верховного Главнокомандования.
Наряду с такой «чисто картографической камеральной работой», изнурительной по своему напряжению и темпам, когда приходилось работать 14–16 часов в сутки за чертежным столом, мы часто выезжали в расположение войск фронта, ведущих бои с окруженным в районе Сталинграда противником, для уточнения линии переднего края, рекогносцировки, исправления карт и сгущения пунктов опорной артиллерийской сети, необходимых для точной привязки боевых порядков артиллерии.
Наш топоотряд, сравнительно немногочисленный, состоял в основном из офицеров – кадровых и мобилизованных из запаса. Подразделения (топографические и геодезические отделения отряда) на определенное время придавались отдельным армиям фронта. По выполнении задания подразделения и отдельные команды топографов возвращались в свой отряд. Так что на фронте каждый из нас большую часть времени проводил вне части, в составе небольшой команды из 4–8 рядовых и сержантов, выполнявшей определенные спецзадания на местности.
Наши команды работали везде, начиная с передовой (по уточнению линии переднего края) и кончая полосой тыла фронта, в составе которого и находился наш отряд. Перед нами стояла задача своевременного и точного выполнения своего задания, от которого нередко зависело успешное выполнение боевых задач войск фронта.
Наша автономность иногда приводила и к курьезным случаям, в частности случалось, что офицер-топограф и его команда подвергались аресту командованием части, в пределах расположения которой они выполняли свое задание – производили рекогносцировку карты или прокладывали теодолитный ход. Ведь мы же были посторонними для личного состава той или иной части. Естественно, такие недоразумения вскоре выяснялись, и мы спокойно продолжали свою работу. Каждый офицер-топограф был обеспечен особыми документами на право свободного передвижения во всей фронтовой полосе, которая с одной стороны ограничивалась передним краем, а с другой (тыловой) – подвижной линией со многими контрольно-пропускными пунктами, которая определяется высшим командованием. Такая форма работы позволяла нам видеть очень многое, наблюдать особенности действий и условия жизни и быта на фронте различных родов войск.
Топографические части на фронте были в одинаковых условиях со всеми другими войсками, и вместе с тем у нас, как мне думается, было что-то свое, особенное, что определяло и до сих пор сохранило чувство особого патриотизма к своей части, к корпусу военных топографов.
Не один раз наши геодезисты устанавливали свои теодолиты на возвышенностях в пределах «ничейной» полосы, между своими и немецкими окопами, и под свист пуль выполняли свою будничную работу по подготовке данных для действий артиллерии и гвардейских минометов, о чем так правдиво говорится в известной книге о военных топографах.
Related posts
